Четыре года назад он был захолустным аристократом. Древность его рода не имела никакого значения в Альтейне, где любой горец, даже хейкко, считался неотесанным невеждой. Дайрэ возмущался ровно до того мгновения, пока его не ткнули носом в то, как рано он женился. Свадьба за месяц до обряда невесты, первый ребенок через год. Для столицы это было дикостью, на которую невозможно было не указать.

У Дайрэ получалось не слышать таких разговоров, он проводил все время в казармах. А вот Нэсса не упускала случая облить грязью всех тех, кто фыркал при ее появлении. Правда, не в ответ, а дома, пока муж пытался разобраться со счетами за особняк почти в центре города. Сегодня Дайрэ его не нашел.

- Молния в десяти лэйр к северу, командующий, - немолодой солдат подвел Дайрэ коня. Свели с какого-то равнинного двора, не иначе: животное было ростом с Дайрэ, таких мелких лошадей разводили только здесь, для скачек.

- Прекрасно, - он запрыгнул в седло. - Два раза подряд в одно место не бьет, должны успеть проехать.

Родные горы, бедный, живущий впроголодь регион, показался Дайрэ почти Талассой. Здесь одевались в неновую, но крепкую одежду, ели кашу с хлебом, но и каша, и хлеб были из злаков, а не из травы. А в домах топили всегда, когда было нужно, а не раз в семь-десять дней, чтобы приготовить похлебку. Дайрэ не хотел вспоминать, что за твари становились в ней мясом.

Таким странным до горького смеха благополучием горы были обязаны только себе. Тем, кто не пустил вражеских солдат в глубь территорий, кто работал дни и ночи напролет, чтобы рожь взошла даже на высокогорье, где почти никогда не бывает урожаев. Дайрэ сам действовал от имени Моргана Маллингайра, и это имя словно учило его думать по-новому, так, чтобы все его распоряжения шли на пользу людям. Тингри как-то, почти шепотом, признавался, что у него то же самое. Тингри…

До первой уже «горской» деревни остатки отряда добирались несколько дней. Обирать крестьян никто не собирался, но все же прокорм армии – их задача, для этого в приграничные селения и свозились запасы со всей провинции. Староста, сбиваясь с ног, чтобы угодить «защитникам», предложил Дайрэ свой дом. Большой, крепкий, кажущийся новым. Дайрэ мгновение рассматривал резное крыльцо и приказал перенести внутрь раненых. Потом староста, то ли в отместку, то ли чтобы порадовать, устроил Дайрэ у молодой вдовы, почти на окраине.

- Не бойся, генерал, - усмехнулась вдова, когда Дайрэ замялся у входа, тщательно счищая грязь с сапог.

- Я не генерал, - ляпнул Дайрэ, что пришло на ум.

- Так будешь, Дайрэ Каэр. Проходи. Кровать у меня одна. Уступить или постелить на лавке?

Дайрэ смущался, когда его высмеивали, даже так, по-доброму, больше по привычке. Негде было привыкнуть, солдатские шутки другие. Грубее, но огрызаться на них намного легче. Он снял куртку, с удивлением рассмотрел косой порез, почти прорвавший толстую кожу. Зашить бы, только иглу не попросишь, опять засмеют.

- Как тебя зовут?  - спросил он, оставив куртку на скамье и доливая воды в рукомойник.

- Маара, - она подхватила куртку, рассмотрела на свет и достала коробку с рукодельем.

- Мара?

- Нет, именно так. Я из Талассы, - ровные стежки быстро ложились на кожу, Дайрэ едва успевал следить.

- Не жалеешь, что не осталась там? – на столе дымилась горка блинов, в миске таял кусок масла. Дайрэ не стал спрашивать разрешения, и так ясно, что для него пекли.

- А что я получу от сожалений? Ты жалеешь, что не пошел к приморцам служить? Говорят, они неплохо платят наемникам.

Дайрэ густо намазал блин маслом.

- Они не берут горцев.

- И все? А то бы пошел?

Маара откусила нитку, встряхнула куртку и повесила ее на гвоздь возле входа. Потом налила в кружки воды, бросила по щепотке сухих трав. У нее все получалось быстро, как-то складно, как у Дайрэ в бою. Что ж, у каждого свои битвы. Он сунул в рот блин целиком, обжегся и зашипел, вызывая у вдовы веселый смех.

На ее вопрос не нужно было отвечать. Она не хуже самого Дайрэ знала, что держаться за Моргана и верить в него – единственная надежда для горцев. При любом другом раскладе их не только будут считать невеждами, как раньше, их оставят без средств к существованию. Нынешняя каша станет праздничным кушаньем. А все потому, что оказались верны настоящему наследнику, не предали его, прельстившись клятвами равнинного генерала Маэла и посулами приморского советника Бреннана.

- Спасибо, Маара, - Дайрэ доел блины, запил и улыбнулся хозяйке. - Я проверю, как мои люди, потом вернусь.

- Стелить-то тебе где?

- На лавке, - чуть удивленно ответил Дайрэ.

Он был уверен, что она спрашивала шутя. Или ждала предложения провести вместе ночь? Ему не была противна мысль об измене Нэссе. Давно уже, вынужденно, тело требовало своего. И не он начал первым, если следовать Нэссиному примеру и считать, на ком сколько грехов. Но каждый раз он терялся. Если бы Маара предложила прямо или пришла к нему потом сама, он бы не отказал, а когда так… Дайрэ мотнул головой и пошел по единственной деревенской улице, заглядывая в каждый дом.

Солдаты разбили лагерь за оградой и были довольны уже свежей соломой на постель и бочонком браги. Офицерам перепала крыша над головой, выпивка получше и подружки на ночь, а жена и дочь старосты резали на бинты для раненых старенькие, но чистые простыни. Всех накормили, не забыли и о лошадях. Дайрэ остановился возле конюшни, выслушал подробный рассказ мальчонки с вилами о том, кому и сколько овса он задал, и понял, что справляется, и неплохо. Мелочь, наверное, но последнее, ответственное решение раньше всегда было за Блайром. Ощущение надежного тыла…

Да нет, Каэр, кого ты обманываешь? Дело не в том, что ты боялся провалить прокорм лошадей. Себя обмануть намного сложнее, чем других. И вряд ли Морган будет плакать один, когда они все же встретятся.

К вдове Дайрэ вернулся на цыпочках, чтобы не разбудить, залез под лоскутное одеяло и, неожиданно, тут же заснул. Его никто не будил и утром на столе ждал котелок с кашей, укутанный полотенцем. Маара гремела ведрами в сенях. Генералы генералами, а жизнь продолжается. Дайрэ усмехнулся и спустил ноги на пол.

К вечеру они должны быть в убежище Моргана. Его меняли часто, опасаясь предательства. На этот раз специально остановились так, чтобы не добираться от границы сутками. Но на днях нужно будет отходить к северу. Смешно получалось: могучего соседа не боялся никто, а от слабеющих равнинных бегали, как полевки осенью.

Конечно, мирное население сейчас, в основном, и работало, чтобы прокормить свою армию, только объедать деревню все же не хотелось. По крайней мере, пока оставались припасы. Дайрэ прошелся вдоль лагеря, посмотрел, что булькает в котелках. Ни костей, ни перьев в кипятке не плавало. Можно надеяться, никого за ночь со дворов не свели. Разве, девчонок на сеновал, но тут вряд ли кто-то будет жаловаться. Даже если не уследили и будут дети. Народу рожать – это тебе не хейкко, а дети сейчас нужны. Дайрэ страшно было думать, что те, кто сейчас еще не родился, могут пройти обряд в военное время, однако это не повод обходиться без них.

От коновязи ему замахал рукой Кевин. Дайрэ улыбнулся. И в ответ, и своим мыслям. Наверное, Нэсса имела право упрекать его в том, что ей пришлось родить троих, но Дайрэ не чувствовал вины. Растил и воспитывал их в основном он. Если бы не дети, он давно уже сбежал бы на Древний. Или остался вдовцом, несмотря на возможное наказание. А не настаивай родня, не стал бы даже подходить к Нэссе с требованием родить наследника. Он вообще старался подходить к ней пореже. Это она даже здесь, за много лэйр от ее фамильного замка, не оставляла его в покое. То письмами, а то и такими тяжелыми мыслями. Казалось бы, столько поводов отвлечься и забыть, а вот.

Дайрэ шепотом выругался - это сошло за приветствие группки сонных офицеров, громко объявил, что через две части дня все должны быть готовы, и пошел обратно к Мааре. Неплохо бы позавтракать, да и плащ забрать.

Раньше солдат можно было отправить по домам. В каждой деревне был кристалл связи, собрать армию снова – дело нескольких мгновений. Теперь приходилось устраивать всех сразу в селениях. Тингри мрачно шутил, что это неплохо помогает пробуждать в солдатах, их семьях и «пострадавших деревнях» неприязнь к врагу. Шутил, а потом так и поступал. Им многое пришлось поломать в себе, чтобы вести хоть видимость войны наравне с противником. Дайрэ не мог забыть, как первый раз стрелял в спины. И как был благодарен тому лисицыну сыну, который окликнул мишени. Вряд ли Дайрэ его убил. Но он и не старался особо. Если бы не парень, остатков достоинства он бы лишился уже тогда. А так продержался еще сколько-то.

Отряд он расквартировал в городке, где была размещена еще часть горских войск. Потом прихватил Кевина с парой офицеров, и поскакал к Моргану. Поговорить с ним, забрать и поехать дальше. Самые надежные воины уже отобраны, ту безопасность, которая возможна в Киллтари, они Моргану обеспечат. Отсутствие магии помогало в одном – можно было не опасаться, что за ними подсматривают, а молнии до этих мест не добрались. Возможно пока, но Дайрэ хотел надеяться. В горах магию использовали умеренно, даже когда началась война. Может быть, и не прогневали мир настолько?

Сразу, без проверки, их к Моргану не пропустили. Дайрэ и радовался, что так хорошо выучил, и не мог скрыть досаду на напрасную трату времени. Всегда и во всем есть две стороны. Это нормально. Кроме случаев, когда обе – отрицательные. Или, когда их не две, а три. Дайрэ улыбнулся странной философии, поблагодарил охрану за бдительность и спустился через открытый люк под землю.

Морган встретил его кивком, не поднимаясь с широкой скамьи. В изголовье лежали свернутый тючок с постелью и вещевой мешок. Дайрэ не говорил, что они уедут сразу, Морган сам так решил. Или угадал. Но сейчас Дайрэ спрашивать не будет, не тот случай. Он поклонился, глубоко, не как наследнику, как Риксу, а потом уселся рядом, повинуясь хлопнувшей по скамье ладони.

- Как погиб Тингри? – спросил Морган. Вблизи было видно, как искусаны его губы. Дайрэ вдруг вспомнил, что Кевин ненамного старше, а Камлах и вовсе моложе Моргана. Своего сына, любого, даже младшего, он бы обнял, в любом возрасте. Но такой близости у них с Морганом не было никогда. Дайрэ сам не претендовал, а Моргану хватало заботы Блайра.

- Мы прикрывали отступление. Меня спасла молния, его уже нет. Солдат Силгархи и равнин не просто больше, они лучше вооружены, они не так измотаны, потому что… потому, что их больше. Нам нечего им противопоставить, а приморцы… они не предали, но и подставлять головы за нас им тоже без нужды.

- Неважно пока, - вскинул руку Морган.

- Что значит, неважно? – Дайрэ нахмурился. – Оплакивать Тингри ты будешь ночью, под одеялом. А сейчас я тебе говорю, что еще одна такая стычка, и придется оставить мысли о короне! Некому будет ее на тебя надеть.

Морган дернулся, словно его ударили, но взял себя в руки, выпрямился, благодарно кивнул. Дайрэ снова стало его жалко. До обряда ему еще год, не меньше, а владеть собой, когда не можешь контролировать главного – своих сил хейкко, очень нелегко. Обычно рядом наставник или хоть родители, знающие, что делать, а Морган чаще один.

- Но… вы привезли тело?

- Сейчас жарко, Морган. Я привез урну.

- Хорошо, - Морган прикрыл глаза, потом потер себя руками по плечам и вздохнул. – Командующий, у тебя есть дельные предложения, как изменить ситуацию?

- Нам нужны союзники, - эта тема была обговорена не раз. Но пока Морган не станет совершеннолетним их не найти. Однако выбрать можно заранее. Все-таки, подготовка к переговорам – это не один день. И нужно найти того, кто переговоры проведет. Из Дайрэ не получится дипломата, даже ради объединения Киллтари. Лучше не пытаться.

- Разумно, - мальчишка насмешливо фыркнул. – А поближе по времени?

- А поближе – сидеть здесь и не отмечаться больше в номерных битвах у столицы. Туда все явились, словно пересчитаться. Да и чего словно, для того и пришли. Кто еще претендует, кто выбыл из игры. Если бы я не знал, что Каерра не разумна, я бы решил, она смеется над нами. Но слишком высокая плата за право порадовать родной мир!

Морган осторожно тронул Дайрэ за плечо. Дайрэ вскинул голову, увидел в его глазах сочувствие и боль - и все-таки обнял. Мальчик не был его сыном, но какая разница?

- Мне так плохо без Тингри, - негромко признался Морган, вжимаясь щекой в его плечо. – Не представляю, как я теперь без него. Не мы, потому что ты справишься, а я? Это эгоистично, да, но… Он защищал меня со смерти родителей. Бреннан тогда мне прохода не давал. Словно чуял скорую грызню за власть. Унижал, понимая, что к дяде Фергусу я жаловаться не пойду. Я и не ходил, мне никто не верил, даже слуги. Кто я, а кто советник Бреннан! Только Тингри, только он.

Морган не плакал, но голос дрожал и срывался. Дайрэ гладил его по волосам и молча слушал. Он не знал всего, что связывало Моргана и Блайра. Они не были с Тингри друзьями, тот был его командиром, в юности, а потом оба просто знали друг друга, как людей чести. До той ночи, когда Блайр остановил его и попросил помощи, они почти не общались. Дайрэ не спрашивал, почему именно Тингри уводит из дворца юного принца, почему Морган безропотно следует за ним. Он делал выводы сам, по разговорам с обоими, по взглядам, по доверию Моргана к Тингри, но откуда взялось это доверие, слышал только теперь.

Мальчик рано остался без родителей. Магия способна победить почти любую болезнь, только применить ее нужно вовремя и умеючи. Лекари Фергуса были хорошими льстецами, но слабыми хейкко. Их уровень годился только залечивать царапины. А обратиться к кому-то из города не позволял Фергус, под конец жизни почти сошедший с ума.

Моргану тогда было лет восемь. Еще магия не прорезалась. Сирота, маленький совсем, беззащитный. И при этом очень вероятный наследник. Чего хотел Бреннан, отталкивая от себя Моргана, а не пытаясь завоевать любовь мальчика - непонятно. Поэтому и не верили. Зачем советнику Рикса издеваться над ребенком? Только Блайр поверил и заподозрил неладное. И только он в ночь смерти Фергуса подумал о Моргане.

- Но он у тебя был, - попробовал найти слова Дайрэ, когда Морган отстранился и откинулся на стену, зажмурившись. – Меньше, чем хотелось бы, зато именно тогда, когда ты нуждался в поддержке. Да, она и сейчас тебе нужна, но сейчас ты можешь справиться сам, если постараешься, а тогда бы не сумел.

- Это должно меня утешить? – горько усмехнулся Морган.

- Утешить себя ты должен сам. Точнее, убедить себя, что твоя жизнь продолжается, и скорбь не должна стать ее заменой.

- Но кто заменит мне Тингри? – в голосе Моргана была такая тоска, что Дайрэ промолчал. Что тут ответишь? Он сам не сумеет. Ему нравится мальчик, он готов защищать его ценой своей жизни, готов служить ему, но стать ему отцом Дайрэ не сможет.

А Морган, судя по всему, ответа ждал. И вздохнул разочарованно. Хватило ума или взрослости не комментировать, просто коротко улыбнуться.

- Но ты, хотя бы, заберешь меня отсюда? – Морган указал на свои собранные вещи.

- Морган, - Дайрэ посмотрел осуждающе. – Если готов – поехали. Мне бы не хотелось делать привал, вытерпишь до северного форта?

- Да, - Морган поднялся, вскинул мешок на плечо.

Что было перед этим, мгновение слабости или неоправданного доверия, Дайрэ уже не узнает. Теперь на лице мальчика появилась маска наследника, которую он отрепетировал еще в детстве. Дайрэ верил бы в нее, не меняйся так часто у Моргана настроение. Тингри рассказывал, что до проявления магических способностей такого за Морганом не водилось. Так что, есть надежда, после обряда пройдет. Но пока было интересно, кого он пытается обмануть невозмутимостью, кроме себя самого? А, может, никого другого и не пытается. Дайрэ снова его пожалел, только вслух ничего не сказал.

Дорога была не столько длинной, сколько сложной. Отряд не выбирал легких путей, он искал безопасные. Эти земли принадлежали горцам, но до самих гор еще нужно было добраться, а раньше тут неплохо ориентировались и равнинные. Конечно, равнинным, особенно из северных земель, сейчас не до горского наследника, но это не повод им рисковать.

Рядом с Морганом пристроился Кевин. И что-то негромко рассказывал, судя по невольным улыбкам Моргана, анекдоты. Дайрэ прислушался. Нет, не анекдоты. Истории о последнем помете лиски Камлаха. Об этих лисятах можно было делать приключенческие кристаллы, каждый день выходок только прибавлялось. И умудрялись не повторяться, пушистые.

Хорошо, что Кевин догадался развлечь Моргана. Станут они друзьями или нет, заранее не скажешь, но, может быть, у Моргана появится мысль именно найти друга, а не отца? Дайрэ тряхнул головой. Вот еще, забота. Пусть он не хочет опекать Моргана, но придется, хотя бы мысленно, не показывая ему. И не женишь, рано. Да и как ему такому не по любви жениться? Впереди или век изгнания, или век власти. Еще жену из выгоды, характер испортится без любой детской нестабильности. Или это Дайрэ от лютой ненависти к таким бракам?

Он посмотрел назад, на сына. Не так давно теща присылала письмо с перечнем присмотренных ею невест. Четвертое. Три первых Дайрэ просто рвал. А потом сжигал, не удовлетворившись клочками. На последнее ответил. И сам отнес Блайру, для цензуры. Блайр хохотал и сочувствовал вслух, но текст одобрил. Только посоветовал гостинцы из дома не есть пока. Дайрэ тогда лишь усмехнулся. Теще, как и жене, как и его родителям, и война не помеха, и после нее припомнят, если будет нужно. Но детей он в обиду не даст. Жалко только, Дейру не заберешь, нечего ей делать в солдатских землянках.

До форта они добрались уже в темноте, под дождем. Камни старого, заросшего мхом моста скользили под копытами лошадей и сапогами спешившихся всадников. Кому-то хватило ума оставить несколько светильников на перилах. Свет был рассеянным, но все лучше, чем оступиться и рухнуть вниз. Те, кто шел последними, светильники забирали, так что путь дальше, по коридору из скал и лозы-паразитки тоже оказался чуть веселее. С заставы, им навстречу, вылетели две лисицы с обрубленными хвостами и, не так быстро, охрана. Кому, как и когда удалось раздобыть жезл городской стражи, Дайрэ не знал, но он здорово облегчал жизнь. Дайрэ, в свою очередь, протянул руку. Магическая печать на запястье стала почти видимой, потом вспыхнула и погасла. Высокий воин в капюшоне, Дайрэ пока не знал, кто именно, посмотрел на жезл и удовлетворенно кивнул. Дайрэ, за прошедшие дни привыкший к более почтительному отношению, удивленно выгнул бровь. И тут вспомнил, что весть о гибели Тингри сюда еще не донеслась. Так что впереди у него новый виток чужой боли, мыслей о будущем, понимания, кто займет место Блайра, и смены дружеского раздолбайства на почтительное «командующий». Словно это изменит количество выпитых астов[3] и совместно набитых морд.

В форте, даже в наземной его части, было тепло и сухо. Дайрэ с наслаждением скинул на скамью плащ и подошел к очагу. Непромокаемой одежды почти не осталось, уцелели только сапоги, они были для воинов дороже любых сокровищ. Рядом пристроился сохнуть Морган, грея руки в шерсти очередной местной лиски. Застава и форт существовали задолго до войны. Дайрэ подозревал, что им больше тысячи лет. Хейкко до сих пор редко проживали свой полный век, и это время казалось неизмеримой древностью. Дайрэ вздрогнул и проморгался. Надо же, начал засыпать стоя. И какая мысль вывела его на возраст крепости?

По ноге мазнул обрезанный хвост, отличительный признак служебной породы. Да, он начал с лисиц. Тут всегда предпочитали именно лисок. Девки злее, не так терпимы к чужакам. Да и к своим, если судить не только по лискам. За дверью послышался шум, ввалился комендант с укутанным полотенцем блюдом и извинениями. Моргана не ждали, не успели приготовить комнату. Мальчик только устало поморщился. Ему было все равно, где спать, вымотался он куда больше воинов. Никакие тренировки не заменят реальных боев и суточных переходов, а он еще и не жаловался.

- Есть протопленная комната с кроватью? – спросил Дайрэ, отходя от очага. На блюде были кривоватые пирожки, видно, с мясом. Есть хотелось не меньше, чем спать.

- Разумеется, лорд Каэр, - комендант почти возмутился.

- Тогда проводи туда лорда Маллингайра. В подобающие ему покои он переедет завтра. Так, мой лорд?

Морган благодарно закивал, тоже ухватив пирожок и разделив его с прыгающей на грудь лиской. Злее, но продажнее. И почему женщины и лисы должны терпеть его оскорбления из-за одной не в меру склочной леди? Дайрэ снова проморгался, не помогло, тогда протер глаза. Нельзя было спать. Теперь у него другие обязанности. И перевалил бы на кого, да все такие же. Спят на лету.

Дайрэ не помнил, как проверял посты, как рассказывал о судьбе лорда Блайра, как делал все остальное и, особенно, как оказался на прекраснейшем в Каерре тюфяке, набитом вереском. Кажется, он забыл разуться. Но утром сапог на ногах не оказалось, значит, кто-то позаботился. Или Дайрэ научился неплохо владеть собой во сне.

На второй скамье, изображающей стол, стояли таз для умывания, завтрак, и лежал запечатанный конверт. Дайрэ задумчиво присмотрелся, глубоко вздохнул и потянул с плеч рубашку. Гигиена прежде всего. А потом поесть, пока никуда не гонят дела и не зовет Морган. А потом…

Это «а потом» наступило куда быстрее, чем хотелось бы. Дайрэ прибрал одеяло с тюфяка, уселся и развернул письмо. Печати Каэров на нем не было, не то сейчас время, но Дайрэ не мог не узнать почерк. И ведь нужно прочитать. Хотя бы чтобы ответить, в любом тоне.

Как он и думал, Нэсса выговаривала ему за письмо теще. Подробно, со вкусом, угрожая выдать Дейру замуж за умственно отсталого, настроить родителей Дайрэ против сына так, чтобы они лишили его наследства, называя шлюхами всех, с кем встречался Кевин… Дайрэ поймал себя на том, что, читая второй листок, он сминает и рвет первый. Если бы честь рода была для него пустым звуком, если бы у жены не было преимущественного права на детей, если бы… если бы двадцать с лишним лет назад он плюнул на все и сбежал в Силгархи, наемником, то жизнь точно сложилась бы иначе. А теперь нечего плакать, нужно отвечать. Все равно Нэссе куда больше радости от возможности его разозлить, чем опозорить. Никто не будет разбираться, чем ей не хорош муж, позор у супругов общий. А так только ему хочется разбить скамью о стену.

Ладно, ответит вечером. Успокоится к тому времени, подберет слова поядовитее. Научиться бы еще получать удовольствие при мысли, как она тоже рвет его письма, рыча и кидаясь в служанок тарелками. Хотя, от этого он ее, вроде бы, отучил. Но какое удовольствие, если хочется совсем другого? Ему от деда остался домик, дальше в горах, над обрывом, у широкого ручья. Иногда ему удавалось сбежать туда с двумя старшими, а хотелось бы с кем-то близким. Что же сделать, чтобы жизнь принадлежала ему, а не он покорялся ей год за годом? Он молод и уже обидно, а как будет потом? Если раньше не убьют.

Мысли прервал посыльный от Моргана. Его высочеству срочно потребовалось что-то обсудить. Дайрэ вынул из мешка чистую рубаху, подумал, надевать ли китель, и не стал. Высох, конечно, только никто его не чистил. Врага в северном форте не ждали, обстановка была почти домашней, разве птица не бегала по коридорам. А вот песни под окнами-бойницами пели, не матерные, про любовь. Дайрэ остановился, прислушался и покачал головой. Совсем от скуки с ума посходили.

Морган сидел за столом и писал. Чернила капали на стол, но Морган не замечал, надолго застывая с пером перед новой фразой. Дайрэ, поняв, что его не видят, отступил назад и постучал в косяк открытой двери. Морган обернулся, кивнул и поманил к себе. Читать написанное не дал, присыпал песком и отложил подальше. Может быть, тренируется составлять документы, может, сочиняет стихи. Досуг у принца не более разнообразен, чем у певчих за стенами.

- Хочу обсудить с тобой дальнейшие действия, - голос Моргана был едва не скучающим. – Да, помню, сидеть и не высовываться, но и совершеннолетие мое не через десять лет.

- Я никогда не говорил, что не высовываться вечно, - заметил Дайрэ, тщательно скопировав его тон.

- Верно, - кивнул Морган. – Но ты и другого не говорил. Ни ты, ни Тингри. Хотя, уверен, между собой обсуждали. Мне интересно, совпадут ли ваши выводы с моими решениями.

Морган поднялся, прошел по комнате, три шага туда, три обратно. Пнул табурет, задвигая под стол, теперь – три с половиной. Дайрэ присел на скамью и расслабился, ожидая продолжения.

- Я не совсем понимаю, почему Илмари до сих пор не сровнял тут все с землей, но не сомневаюсь, у него были причины…

- Например, нежелание проявлять себя агрессором, - согласился Дайрэ. – Таласса – крупнейшее государство на Срединном, но у Илмари и внутренних дел хватает, без настороженных соседей.

- Не исключено. И неважно. Но я не верю, что он совсем ничего не ждет. Никто не пошел к нему на поклон, чтобы не остаться в конце марионеткой официальной Инари. И нас терпят на границе, потому что кому мы страшны? Но, Дайрэ, а если к Талассе пойти именно нам? Чего нам бояться? Что Илмари будет диктовать мне свои условия? Так это не хуже, чем прозябать в этой дыре.

Дайрэ открыл рот, подумал, снова закрыл. Морган метался по комнате бешеным лисаком. В идее юного принца было как раз то сумасбродство, которое может сработать просто… просто вопреки всему. В Талассе не видели союзника потому, что она слишком велика, слишком сильна, слишком опасна. И Морган прав, им тут, в горах, нечего терять. Кроме жизней, а чего они будут стоить в случае победы любой из сторон?

- С того момента, как началась война, Таласса игнорирует Киллтари, но как можно поверить, что это всерьез? Наши враги думают, что Таласса готовит удар или хочет союза с победителем, а что если… - новый круг по комнате. – Что если Илмари ждет, пока я пройду обряд, и любое соглашение со мной станет законным? Да, я самонадеян, но пограничники Талассы куда терпимее к нашим беженцам, чем того можно было ожидать. Тогда как морские порты от киллтарийцев закрыты. Ты же сам приносил мне эту информацию, - Морган с размаху сел на край табурета, чуть не слетел и вцепился в стол. – Дайрэ, ну не молчи! Скажи, что я рехнулся, что я сопляк и ни в чем не разбираюсь, но все-таки скажи!

- Это тебе зачем? – хмыкнул Дайрэ. – Давай, раз такой умный, придумывай, что предъявишь Илмари Тиассе, а сопляк или нет, будем решать после его вердикта.

Глава 2

Срединный – Южный - Древний, 1233–1237 гг.

Эри Илмариэнна.

Крис оказался забавным попутчиком, Эри даже пожалел, что им в разные стороны. Он хотел предложить доставить в Инари то, что Крис упер с развалин Альтейна, но передумал. Задание дали не ему, не ему и выполнять. Сейчас бы в Талассу побыстрее, а там порталом в имение брата. Он мог бы, наверное, попросить Сантери и отсюда забрать, но неохота проверять, как среагирует Каерра на высвобожденную магию амулета связи. И так пока Эри не забрался в горские земли, било со всех сторон, как прорвало. Кому хватило глупости такое натворить, хотел бы он знать? Не его страна, но такого и чужой не пожелаешь. И руки оторвать тому, кто со своей это творит.

Горы были не самой уютной местностью, зато здесь было тихо. А ущелья, дикие звери и дикие жители – это вопрос личной ловкости, а не слепой удачи, как с молниями. Эри держался подальше от деревень, только раз или два смахнул по курице, и то за плетнем. Охотиться он старался на мелкое зверье, куда денешь большую тушу? Птицу стрелять ему было нечем, да и внимание привлечет. Кто их тут знает, насколько пуганные. Сам Эри на месте горцев сначала бы стрелял, а потом приставал с вопросами. И нет причин считать, что они поступают иначе.

Отсыпаться Эри старался в расщелинах или пещерах, благо, их было много. Выбирал такие, чтобы размер хозяина позволял его выселить без долгой борьбы, и забивался поглубже. Он любил спать в путешествиях. Даже если заносило в такие нервные земли. Не как дома -  заснул-проснулся, вокруг все то же, только прислуга стучит с завтраком, а всегда по-новому. Залез, завернулся в плащ и задремал под дождь и тихий шорох насекомых, проснулся под щебет, рев, а из земли торчат какие-то новые цветочки. Конечно, это работает, если не ночевать на одном месте больше раза-двух, так Эри нигде и не задерживался.

Но в этих горах брату бы точно понравилось. Сантери, великий маг, не только чувствовал месторождения драгоценных камней, а мог уловить то, что делало их годными для амулетов. Он сто раз объяснял, в итоге Эри предпочел поверить, не вникая. Его собственный уровень такого не позволял, но Сантери утверждал, ощущение изумительное. По юности он пропадал на рудниках Виории не реже, чем в кустах отцовского поместья. Но какие сейчас рудники и тем более кусты?

Эри улыбнулся в воротник плаща, вспомнив племяшек. Точно повиснут на шее и будут пытать, что им привез дядя. У Эри в мешке лежала горсть камушков из ручья, в котором он вчера промок насквозь. Если бы не взбаламутил почву на дне, ничего бы не нашел, а так вынесло на берег. Обычная галька, но обточенная и блестящая, можно принять за драгоценность. Как раз мальчишкам играть. Или выменивать на что-то. Что в цене у нынешнего юного поколения, Эри не знал.

Граница между Киллтари и Талассой проходила по разлому. Широкий мост-настил был надежнее скальных уступов вокруг, только наступал Эри на него всегда с оглядкой. Заклинание, позволившее натянуть ткань на тонкие доски, а не городить каменные арки, разработал Сантери лет пятнадцать назад. И не то чтобы Эри не доверял брату, все-таки Илмари тот бы не впарил неотработанную структуру, но… Сантери – это всегда Сантери. Лучше Эри на мгновение испугается, а потом лишний раз убедится, что брат, в двенадцать лет пугавший девчонок иллюзиями огромных насекомых, и Алексантери Илмариэнна не совсем одно и то же.

Пограничники Эри знали, таможенники тоже. Но если первых знакомство радовало – меньше формальностей, то вторые сопели, вздыхали и подбирали слюну. У Эри за плечами лежала парочка интереснейших артефактов, не исключено, что таможня их чуяла. Не зря сюда не берут ни хейкко, ни полукровок ниже пятого уровня. Но Эри не стал скрывать, что везет подарок брату, а в дела великих магов большинство предпочитало не лезть. Не потому, что те такие злобные твари, а мало их слишком, чтобы они стали привычным явлением и затерялись в толпе. Хейкко не так много на общем фоне, а уж хейкко высших уровней почти совсем нет.

Ночью местный портал не работал. Эри снял крошечный номер в гостинице и уселся на подоконник с кувшином эля. Еще одно удовольствие, в плюс к ночевкам на природе: подставлять лицо мятно-ледяному ветру, когда за спиной потрескивают настоящие дрова в настоящем камине, а в руках кружка с холодным вересковым элем.

На подоконнике Эри и задремал. Разбудила дрожь амулета. Спросонья Эри выронил связку на пол и долго разбирал, какой сигналит. Нашел, вытащил, присмотрелся и тут же проснулся. Амулет связи, но не многоразовый, подарок брата, а обычный. Эри сжал его в кулаке и сосредоточился.

- Эри? – голос он узнал не сразу. Слышал только наяву. За каким он сдался Илмари, чтобы его вызывать? Тем более по имени. В такое время.

- Да, мой король?

- Где ты?

- На третьей южной заставе.

- Портал работает?

- Нет. Еще… - Эри замешкался, осмотрелся. – Две-три части дня.

- Как откроется, лети в Латвилассу, сразу.

- А… а что случилось?! Я… я к Сантери хотел…

- Сантери сейчас там, - амулеты искажали и тембр, и громкость, но тут не перепутать, Илмари тяжело, почти безнадежно вздохнул. – Погибли Лииса и дети. И он уже успел отомстить. А теперь никого не слушает. Если ты ничего не сможешь сделать…

Эри кивнул, хоть знал, что его не видят. И еще раз кивнул. Не помогло. Он сам не видел и не слышал ничего. Лииса и мелкие? Как? Как такое случилось с хейкко ее уровня? И Сантери… Эри закусил губу и встряхнулся. Что там насчет Сантери?

- Что он должен услышать, и что я должен сделать?

- Что-нибудь, - Илмари снова вдохнул. – Я не знаю, чем ему сейчас можно помочь, Эри. Я не сумел, Вилхелми тоже.

Эри помотал головой. А потом еще дошло: отомстил. Великий маг, в ужасе и шоке от гибели семьи. И молнии в Киллтари, много, куда больше, чем обычно.

- Лорд Тиасса, ты знаешь, кто… кто?

- Лорд и леди Шеннар.

Фамилии хватило. Все же Киллтари. И месть Сантери. Сумасшедший хейкко десятого уровня.

- Я пойду будить смотрителя.

- Эри!

- Да не скажу я зачем! – Эри сломал пополам почти выгоревший амулет и выкинул остатки в ведро. Мешок он так и не разбирал.

Гостиницу держал начальник сегодняшней пограничной смены. Из объяснений Эри он ничего не понял, но военная выучка сказалась. Смотритель понял еще меньше, только была б охота спорить с офицером.

Через пять мгновений Эри почти плясал рядом с аркой. Черный хрусталь «прогревался» быстро, но время уходило. И настройка координат еще. Это Инари там, Хаттанар какой вплетены в заклинание, а Латвиласса всего лишь поместье, пусть и знатнейшего рода.

- Подожди, лорд, я проверю данные, - окликнул смотритель, когда Эри рванул в переплетение тонких лучей.

Эри не стал слушать. Ошибется - выбросит на расстоянии. Не распылит, остальное неважно. После слов Илмари воо